Работяжев Н.В., политолог

ЛЮДОДЕРЫ ЗА РАБОТОЙ

Уже полтора десятилетия российский правящий класс и его идеологическая обслуга с попугайской настойчивостью твердят, что Россия должна "войти в сообщество цивилизованных наций", "приобщиться к общечеловеческим ценностям" и вообще "стать Европой". Недавняя отмена льгот и замена их денежными компенсациями тоже подается как совершенно необходимая мера для продвижения рыночных реформ. На Западе льгот, мол, никаких нет, и если их не будет у нас, то уровень жизни в России немедленно сравняется со швейцарским. А уж повышение тарифов на жилищно-коммунальные услуги тут же превратит Россию если не в Швецию, то уж по меньшей мере в Бельгию...
На деле до цивилизованного отношения российского государства к своим гражданам еще очень и очень далеко, а социальная политика российских властей не имеет ничего общего с социальной политикой в развитых постиндустриальных ("капиталистических") странах. Так, в большинстве европейских стран бюджетные расходы на социальные нужды достигают трети валового внутреннего продукта, даже в США при всей приверженности американцев принципам свободного предпринимательства они составляют 16% ВВП (помимо этого, значительная часть социальных обязательств в этой стране лежит на частном бизнесе). В России же расходы на социальную политику составляют порядка 2% от ВВП. Причем в нашей стране бюджетные расходы на социальные нужды, образование и здравоохранение с каждым годом сокращаются, в то время как расходы на оборону и безопасность непрерывно растут. К этому надо добавить, что, согласно Европейской социальной хартии, минимальная пенсия должна составлять по меньшей мере полтора прожиточных минимума. В современной России она и раньше не дотягивала до прожиточного минимума пенсионера, а уж после монетизации льгот и роста тарифов на услуги ЖКХ и без того скудная потребительская корзина пожилых людей станет еще меньше. Так что мы, без сомнений, на пути в Европу... Только не в нынешнюю Европу, а в Европу позапрошлого века, к тому дикому, "манчестерскому" капитализму, которого на Западе давно уже нет.
Идеологи доморощенного "либерализма" рассматривают все социальные услуги как товар, за который надо платить его полную стоимость, и уверяют, что натуральные льготы противоречат принципам рыночной экономики. Между тем, эти льготы существуют и в развитых странах. Так, в США бедные семьи и малообеспеченные пенсионеры получают талоны на продукты (food staffs), есть там и специальные программы медицинской помощи для этих категорий населения. В европейских странах предусмотрены жилищные льготы для неимущих, а пенсионеры в ФРГ, Франции и ряде других стран имеют право на льготный проезд, льготное посещение театров, музеев, концертов и т. д. И натуральные льготы в этих странах прекрасно уживаются с рыночной экономикой!
Особенно удивительно, что отмена льгот происходит в то самое время, когда на мировом рынке сохраняются высокие цены на нефть, государственный бюджет сводится с профицитом, в Стабилизационном фонде накоплено более 25 миллиардов долларов, а золотовалютные резервы страны достигли небывалых размеров. И для регулярных выплат по внешнему долгу средства почему-то находятся... Так что совершенно очевидно, что никакой необходимости отменять социальные льготы, да еще столь поспешно, не было.
Власти уверяют нас, что увеличивать пенсии нельзя, так как их рост неминуемо вызовет инфляцию. Но, во-первых, не всякое увеличение количества денег в экономике является инфляционным, а повышение платежеспособного спроса наиболее бедных слоев населения, как показал Дж.М.Кейнс, способствует росту производства, инвестиций и занятости. А во-вторых, в прошлом году правительственные "борцы с инфляцией" значительно увеличили жалованье такой малоимущей категории населения, как чиновники. По официальным данным, средние доходы чиновников за 2004 г. выросли на 23%, в то время как у остального работающего населения России - только на 9% (а у пенсионеров на 5%). Привилегий почему-то лишаются только пенсионеры, в то время как у номенклатуры они не только сохраняются, но и растут. Одни только персональные машины российской бюрократии обходятся налогоплательщикам примерно в 3 миллиарда долларов в год, - и это при том, что существует ряд и других натуральных льгот! И отменять их как "противоречащие принципам рыночной экономики" почему-то никто не собирается, - хотя таких привилегий для чиновников нет ни в одной стране "цивилизованного мира".
В 1970-е годы шутили, что советская номенклатура построила коммунизм для народа и капитализм для себя. О нынешней российской номенклатуре можно сказать, что она создала коммунизм для себя и "дикий капитализм" для народа... Действительно, социально-экономический строй нынешней России представляет собой любопытный гибрид: сочетание "дикого" и олигархического капитализма с железной хваткой бюрократического контроля над экономикой. Сложившуюся в России систему можно охарактеризовать как капитало-коммунизм, в котором правящий слой составляют "человекообразные слуги Мамоновы-Марксовы, гнусная помесь буржуя с пролетарием" (Д.С.Мережковский).
Почему же им вдруг потребовалась отмена льгот? Как и при любом бонапартистском режиме, в России всесильная государственная машина подмяла под себя все социальные слои. Главное занятие этой машины заключается в "стрижке" подвластного ей населения. "Стрижет" она в основном крупный, средний и мелкий бизнес, но, как видим, не брезгует также и запускать лапу в карман пенсионерам и инвалидам. Как говорил еще духовный отец нынешних либерал-коммунистов и коммуно-демократов царь Иоанн Васильевич, народ сходен с бородой: чем чаще стричь ее, тем гуще она будет расти, - или с овцами, которых необходимо стричь по крайней мере один раз в год, чтоб не дать им совершенно обрасти шерстью... На наших глазах разворачивается одна из таких стрижек.
Очевидно, что отмена льгот никакого отношения к строительству рыночной экономики и "светлого капиталистического будущего" не имеет. В ходе этой реформы решается вопрос о контроле за денежными потоками. Проводя монетизацию льгот, власти просто создают новые финансовые потоки, которые ставят под свой контроль или контроль связанных с ними коммерческих структур. Изъятые у населения деньги таким образом перераспределяются в пользу определенных группировок бюрократического класса. Выигрывает от монетизации прежде всего бюрократическая буржуазия (т. е. чиновники, сами или через подставных лиц участвующие в коммерции). Ликвидация льгот диктуется также и стремлением государства побыстрее избавиться от еще остающихся у него социальных обязательств. Жлобам, сидящим на мешке с нефтедолларами, не только не приходит в голову мысль хоть чуть-чуть облегчить жизнь малоимущим, - напротив, они стремятся отобрать у них и последнее! Впрочем, российские младореформаторы из команды Гайдара еще в начале 1990-х годов не скрывали, что вымирание нескольких миллионов "не вписавшихся в рынок" людей их не слишком огорчит...
Все происходящее в России в первые месяцы 2005 года является наглядным опровержением иллюзий отечественных "государственников" и "державников", вот уже полтора десятилетия хнычущих о "слабости" государства в России и жаждущих прихода "сильной руки". Интересно, что в рядах национал-патриотов возникло даже своеобразное "сменовеховство": некоторые патриоты-государственники, ранее непримиримо критиковавшие режим Ельцина, теперь с симпатией отзываются (или, по крайней мере, отзывались...) о мерах В.Путина по укреплению государства и увеличению его роли в жизни общества. Что же сделало государство, усилившись? Первым делом ограбило пенсионеров! Да и, как показывает исторический опыт, наивно ждать от "сильного" и авторитарного российского государства чего-то иного, кроме людодерства. (Термин придуман в XVII веке хорватско-русским писателем и общественным деятелем Юрием Крижаничем, вдоволь насмотревшимся на нравы тогдашней московской бюрократии).
И сам наметившийся в последние годы переход от номенклатурно-криминально-олигархического капитализма к капитализму государственному ничего хорошего не сулит. Государственный капитализм русский философ-эмигрант Борис Вышеславцев еще полвека назад назвал "самой тяжкой формой капитализма". "Соединение экономической и политической власти над капиталом и над людьми, - писал Б.Вышеславцев, - в руках немногих лиц, и даже в конце концов одного лица, делает эту власть абсолютным самодержавием".
Если даже согласиться с тем, что в России - в силу ряда географических, социокультурных и исторических причин - необходимо сильное государство, то исключительно важно, чтобы оно в то же время было демократическим и правовым! Иначе говоря, исполнительная власть (т. е. бюрократия) на всех уровнях должна находиться под постоянным контролем народных представителей. Необходимы как реально независимое местное самоуправление, так и сильные региональные и федеральный парламенты, обладающие значительными полномочиями в бюджетной и кадровой областях. Эти парламенты должны иметь возможность контролировать расходование бюджетных средств и смещать неспособных, некомпетентных или коррумпированных должностных лиц.
Для чего вообще нужен парламент? Полтора столетия назад классик английской либеральной мысли Джон Стюарт Милль в работе "Представительное правление" ответил на этот вопрос следующим образом: "Настоящая задача законодательного собрания заключается... в наблюдении и контроле над правительством, в освещении его деятельности, требовании объяснений и оправданий, когда действия правительства кажутся сомнительными, осуждении их, если они этого заслуживают, отставлении от должности людей, составляющих правительство, если они злоупотребляют своими полномочиями или выполняют их противоположно ясно выраженному мнению нации, и назначении им преемников..." Выполняет ли нынешняя Госдума хоть одну из этих функций? Ответ на этот в опрос очевиден. А значит, для того, чтобы избежать в будущем различных монетизаций, дефолтов и прочих потрясений, России жизненно необходим полноценный парламент. Иных способов отбить у государственной бюрократии охоту к людодерству просто нет.

Февраль-март 2005 г.