КОГДА ЛИКТОРЫ СКЛОНЯЮТ ФАСЦИИ

или рассуждения о гражданских войнах в Римской республике I века до н. э. в связи с назначенными на 26 марта досрочными президентскими выборами.

Утонченник седьмого века,
Принявший Греции последний вздох,
Ты презирать учился человека
У самой низменной из всех земных эпох!

И справедливо мрамор саркофага
Гласил испуганным векам:
“Никто друзьям не сделал столько блага
И столько зла - врагам!”

Ты был велик и в мести и в разврате,
Ты счастлив был в любви и на войне,
Ты превзошёл все грани вероятий,
Вином земных блаженств упился ты вполне.

И выразил себя, когда, царя над Римом,
Не зная, где предел твоих безмерных сил, -
С каким презрением невыразимым
Народу ты свободу возвратил!

(В. Я. Брюсов - “Сулла”)

Марк Твен говаривал: “Когда то, чего очень долго ждёшь, наконец, случается, это всегда неожиданность”. “Добровольная” отставка Бориса Ельцина с поста, который он незаконно удерживал со времени кровавого октября 1993 г., стала такой ожидаемой неожиданностью. Ушёл Ельцин, как и правил, по-свински, изгадив многим политикам новогодние торжества, заставив их бросить недопитые фужеры с шампанским и срочно созваниваться, встречаться, договариваться о возможных союзах в ходе скоротечной предвыборной кампании. Что поделаешь, не может он без этого. Но уже задолго до новогоднего подарка “дорогим россиянам” в СМИ развернулась дискуссия, что делать с Ельциным, когда он...
Точнее, дискуссии особой не получилось: большинство СМИ сходятся на том, что лучше оставить всё как есть - во имя гражданской стабильности и согласия, чтобы не было войны. Да, нарушал конституцию, расстрелял парламент, приватизация при нём какая-то неправильная прошла то ли дикая, то ли мафиозная, то ли номенклатурная, то ли и то и другое и третье вместе взятое. Но ведь всё это в прошлом, зачем его ворошить, давайте жить дальше, глаза-то у человека не сзади ведь. И конституция нынешняя, быть может, не совсем правильно принята, и сама она немножечко несовершенна. Но ведь привыкли уже, который год по ней живём, может, попробуем пожить дальше - вдруг получится? А итоги приватизации пересмотру не подлежат! Ну и что, что мафиозная? Зато в результате её сформирован класс собственников, которые будут защищать свою “священную и неприкосновенную” до последней капли крови! Чьей? Ну не своей же, разумеется! А Ельцин пусть живёт себе на пенсии - чего его трогать?! Вас он не трогает. И вообще - старость надо уважать.
Иногда история даёт полезные уроки. И я хотел бы привести пример из истории последних лет Римской республики, когда римляне оказались перед сходным выбором. И поступили они именно так, как советуют “независимые” российские журналисты. Посмотрим, что из этого получилось.
В 80-е годы I в. до н. э. устои республики были впервые потрясены многолетней и чрезвычайно жестокой гражданской войной между демократической партией (популяры - от слова “populus” - народ) и аристократической (оптиматы - от слова “optimus” - лучший). Во главе каждой партии стояли блестящие полководцы - лидером популяров был грубоватый плебей, любимец воинов и бедноты Гай Марий. Лидером оптиматов - знатный патриций, гордившийся своими любовными победами не меньше, чем военными и называвший себя “любимцем Афродиты”, Луций Корнелий Сулла, человек, сочетавший в себе утончённую образованность и звериную жестокость. Власть несколько раз переходила из рук в руки, но в конце-концов оптиматы победили, и Сулла в очередной раз взял Рим. В конце 82 г. до н. э. перед лицом легионов победителя напуганные сенаторы по подсказке Суллы провозгласили его диктатором с расширенными полномочиями “до тех пор, пока город, Италия и всё государство, расшатанные войной и анархией, не войдут в нормальное состояние”. Естественно, определять, вошли ли город, Италия и всё государство в “нормальное состояние” или ещё не совсем вошли, должен был сам диктатор. Поэтому никто в Риме не сомневался, что Сулла будет править пожизненно.
Надо сказать, сам пост диктатора не был для Рима чем-то одиозным, хотя последний раз диктатора назначали за 120 лет до того - в 202 г. до н. э.. В чрезвычайной ситуации сенат мог предоставить особые полномочия какому-либо гражданину республики сроком не более 6 месяцев. В течении этого срока он мог распоряжаться жизнью любого римлянина, его сопровождали 24 ликтора* с фасциями (в том числе и в черте города), его решений не мог оспорить никто, даже народный трибун. Но по истечении этого срока диктатор должен был дать отчёт о своих действиях и нёс полную ответственность за них. Прежде история не знала, чтобы какой-либо законопослушный римлянин пытался продлить срок полномочий, зато знала много примеров противоположного рода.
Римляне с гордостью вспоминали великого Марка Фурия Камилла спасителя Рима от галлов, которого 5 раз назначали диктатором. Или скромного Луция Квинкция Цинцинната, у которого после того, как недруги вынудили заплатить огромный штраф, остался лишь клочок земли за Тибром. И когда к нему явилась делегация сенаторов, чтобы просить принять звание диктатора и спасти Отечество, у него не нашлось даже приличной тоги, чтобы принять высоких гостей. Когда же он в сопровождении ликторов явился в город, враги в страхе ждали наказания за несправедливость в отношении будущего диктатора. Но Цинциннат никому не стал мстить, он произвёл воинский набор, разгромил неприятеля, справил триумф и сложил с себя полномочия диктатора на 16-й день(!), чтобы вернуться к труду землепашца. Но это всё предания ранней республики, когда суровые и скромные римляне, окружённые неприятелями, постоянно вели с ними смертельную борьбу за выживание и расширение жизненного пространство. Теперь римляне, став хозяевами мира, никак не могли справиться с обрушившемся на них богатством. И они стали убивать друг друга.
Став диктатором, Сулла обрушил жестокие репрессии на противников. Множество жителей Италии было убито без суда, у многих было отобрано имущество. Особую ненависть у римлян вызывали проскрипции (от глаг. proscribere - вписывать) - списки лиц, объявленных диктатором вне закона, начертанные на деревянных досках и регулярно дополняющиеся. Каждый, убивший внесённого в проскрипционный список, получал огромное вознаграждение - в два таланта, а тот, кто пытался укрыть осуждённого, сам объявлялся вне закона (даже если тот приходится ему отцом или сыном). Имущество внесённого в “таблицы мёртвых” и его родственников подлежало конфискации.
“Списки составлялись не в одном Риме, но в каждом городе Италии. И не остались не запятнанными убийством ни храм бога, ни очаг гостеприимца,, ни отчий дом. Мужей резали на глазах жён, детей - на глазах матерей. Павших жертвою гнева и вражды было ничтожно мало по сравнению с теми, кто был убит из-за денег... Квинт Аврелий, человек, чуждающийся государственных дел, полагал, что беда касается его лишь постольку, поскольку он сострадает несчастным. Придя на форум, он стал читать список и, найдя там своё имя, промолвил: “Горе мне! За мною гонится моё альбанское имение”. Он не ушёл далеко, кто-то бросился следом и прирезал его”. (Плутарх “Сулла” XXXI).
Не было дня, чтобы к дому Суллы не приходили гости с отрезанными головами его противников (или просто богатых людей, которых порой вносили в список задним числом) - и всех диктатор щедро награждал. Всего было убито 15 консулов и консуляров (бывших консулов), 90 сенаторов, 2600 всадников и более 100 тыс. других римлян.
Едва ли римляне, разбогатевшие на проскрипциях, могли мечтать о восстановлении законности в городе. Ещё меньше могли мечтать о ней 120 тыс. ветеранов Суллы. Чтобы наградить их землёй, диктатор разрешил им согнать с земельных наделов жителей тех районов Италии, где Марий пользовался особой популярностью. Несчастным крестьянам осталось только добывать себе хлеб разбоем и попрошайничеством. И ещё меньше могли мечтать о законности 10 тыс. корнелиев - бывших рабов, наделённых Суллой правами римского гражданина (вместе с родовым именем диктатора). Таким образом, в Риме сформировался слой общества не менее многочисленный, чем те, кто сегодня в России “не заинтересованы в пересмотре итогов приватизации”. И тем и другим хотелось, чтобы всё оставалось так, как есть.
В спешном порядке была принята новая конституция. В ней были довольно резко урезаны права простых римлян, жителей италийских городов (италиков), защитников интересов плебеев - народных трибунов, которые даже законы в народное собрание отныне могли вносить только с одобрения сената. Таким образом, народное собрание превратилось в совещательный орган (почти как наша Дума), а народные трибуны - в простых ходатаев за отдельных лиц. Права сената были, напротив, значительно расширены, а сам сенат значительно обновлён и пополнен. Казалось бы, в городе навеки утвердилось непререкаемое господство знати.
И вдруг в начале 79 г до н. э. Сулла к всеобщему изумлению заявил, что он завершил дело преобразования государства и слагает с себя обязанности диктатора. После этого он распустил ликторов и спросил у римлян, не желает ли кто-то потребовать у него отчёта. Все молчали. Тогда Сулла в сопровождении одних друзей без свиты отправился домой. И с этого момента Рим жил ожиданием: найдётся ли среди них хотя бы один, кто осмелится вызвать бывшего диктатора в суд, кто не испугается гнева сулланских ветеранов и вольноотпущенников. Таковых среди совершеннолетних римлян не нашлось, и спустя год Сулла умер СВОЕЙ смертью (от кровоизлияния в мозг) и был похоронен с почестями. На форуме в его честь была установлена конная статуя с надписью “Корнелию Сулле, Счастливому диктатору” (Felici dictatori). Ещё более знаменита придуманная им самим надпись на его гробнице на Марсовом поле, где прежде хоронили только царей: “Никто не сделал больше добра своим друзьям и больше зла своим врагам”.
Итак, римляне пожертвовали принципами формальной законности и справедливости во имя гражданской стабильности и спокойствия. Но получили ли они и то и другое? Безнаказанность узурпатора стала примером для многих других честолюбцев. И весь I век до н. э. стал веком гражданских войн, переворотов, удавшихся и неудавшихся, веком смут, нестабильности, голода (особенно, когда одной из сторон удавалось блокировать Италию, нуждающуюся в постоянном подвозе хлеба). Римский историк Салюстий дал весьма суровую оценку последствий сулланского переворота: “С тех пор как Сулла силой оружия захватил власть, стали расти жадность и корыстолюбие, тогда всё сделалось добычей хищения и произвола. Люди наперерыв стали захватывать и отнимать друг у друга земли, дома и деньги. Победители не знали ни меры, ни границ своей жадности, жестокости и произвола. Не было того неистовства, которое они не испробовали на своих соотечественниках...” (De coniur. Cat., XI, 4.)
И под конец века республику сменил принципат Божественного Августа, который установил, наконец, мир в государстве и даже дважды на короткое время закрывал двери храма Януса, открытые в дни войны. За всё время существования республики эти двери ни разу не были закрыты. А следующими после Августа императорами стали печально знаменитые своими преступлениями Тиберий и Калигула...
Конечно, я не хочу сказать, что республика в Риме погибла только потому, что среди жителей огромного города не нашлось ни одного, у кого хватило бы мужества вызвать кровавого тирана в суд, когда такая возможность у них была. Республика сменилась принципатом (или, иначе говоря, империей) в силу целого ряда социально-экономических причин, о которых написано немало. Возможно, пассивность римлян стала одним из следствий этих причин. Но непреложным остаётся факт: не может быть свободным народ, которому лень отстаивать свою свободу, который не желает сурово наказывать своих палачей и разорителей, который не готов с дотошностью и скурпулёзностью ранних римлян требовать от своих правителей неукоснительного следования букве закона. Только перед таким народом они склонят фасции.

* Каждый год римляне избирали двух консулов - высших должностных лиц республики. Каждого консула сопровождали 12 стражей - ликторов с фасциями - связкой прутьев, в которую был вставлен топорик. В пределах городских стен топорик удалялся, считалось, что здесь римлянин может быть казнён только по приговору суда. Перед народным собранием фасции склонялись - считалось, что власть народа выше власти консулов.

БАЛАМУТОВ А. А. -
член демократического объединения
“СВОБОДНАЯ РОССИЯ”,
преподаватель истории и мифологии.