ЛИБЕРАЛ

(к 140-летию со дня рождения П. А. Столыпина)

В 2002 г. исполняется 140 лет со дня рождения выдающегося российского государственного деятеля Петра Аркадьевича Столыпина (1862 – 1911), занимавшего в 1906 – 1911 гг. пост премьер-министра России. Масштаб этой личности был столь велик, что английский посланник в России сэр Артур Николсон назвал Столыпина “самой замечательной фигурой в Европе”. И в то же время и прижизненная, и посмертная судьба его были трагическими. Столыпин не был понят ни петербургской бюрократией, ни дворцовыми кругами, ни Николаем II. Он не находил понимания и в Государственной Думе. Его имя поносилось и левой, и правой прессой, его проклинали и радикалы, и консерваторы, он не пользовался поддержкой даже либералов. “Столыпин … со своей либеральной программой реформ стоял перед Второй Думой совершенно один”, - пишет историк В.В.Леонтович… В сентябре 1911 г. Столыпин был убит в Киеве эсэром и одновременно агентом полиции Богровым. Однако злой рок продолжал преследовать великого реформатора и после смерти. Памятник ему в Киеве был снесен сразу после февральской революции 1917 г., после же Октября 1917 г. говорить о Столыпине стало возможно только как о “реакционере”, “душителе свободы”, “кровавом палаче”, а годы его премьерства в советских учебниках характеризовались не иначе как “столыпинская реакция”.
Столыпину ставили в упрек, прежде всего, предпринятые им жесткие меры против революционного террора, буквально захлестывавшего Россию в годы 1-ой русской революции. “Царский министр Столыпин покрыл виселицами страну. Виселицу в то время называли “столыпинским галстуком””, - утверждалось, например, в “Кратком курсе истории ВКП(б)”. Как же обстояло дело в реальности?
А.Солженицын, выступая в Саратовском университете 13 сентября 1995 г., рассказывал: “А когда я лет пятнадцать назад начал активно печатать материалы о Столыпине, восстанавливать его имя, то на Западе переполох поднялся: “реакционная сила, душитель, столыпинский галстук”, русский народ, мол, говорил: “столыпинский галстук”. Да русский народ и слова “галстук” не знал, врать не надо. Это изобрел кадет Родичев, депутат Государственной Думы. Он был заливистый элоквент [краснобай – авт.], он выскочил на трибуну и произнес “столыпинский галстук”, показывая рукой петлю на шее. А Столыпин тут же, в перерыве заседаний, прислал ему своих секундантов и предложил дуэль. Родичев струсил и принес извинения. Вот и весь эпизод. И народ никогда не говорил “столыпинский галстук”, это пропагандисты революционные так втолакивали 50 лет потом”.
Вот некоторые цифры. За 1905 – 1909 годы революционерами был убит 2691 человек, к числу которых принадлежали не только высшие государственные сановники, но и городовые; ранено было 3222 человека. Казнено было 2390 террористов. (Можно добавить, что пламенные обличители “столыпинского галстука”, захватив власть, расстреляли в застенках ЧК в 1918 – 1920 гг., по самой скромной оценке, 140 тысяч человек. Да и в наши дни президенты Путин и Буш, кажется, не слишком церемонятся с теми, кого они считают террористами).
В советские годы на фигуру Столыпина изливались потоки лжи, а многие аспекты его деятельности просто замалчивались. Биография П.А. не издана у нас и до сего дня. Все это привело к тому, что широкая публика не имеет представления о роли Столыпина в нашей истории, о его огромных усилиях, направленных на утверждение в российской жизни либеральных начал. (Здесь имеется в виду, конечно, подлинный либерализм, не имеющий ничего общего с той подделкой под него, которую пытаются всучить российскому избирателю Гайдар, Чубайс, Немцов и разные прочие Хакамады). За те пять лет, в течение которых он занимал пост Председателя Совета министров (1906 – 1911), Столыпин приступил к осуществлению целого ряда либеральных реформ, большинство из которых, к сожалению, осталось неоконченными.
П.А. стремился к модернизации и европеизации России, он хотел видеть Россию “свободной, - свободной в лучшем смысле этого слова, свободной от нищеты, от невежества, от бесправия”. В своей речи во 2-ой Государственной Думе 6 марта 1907 г. Столыпин изложил широкую программу либеральных реформ, которая, по оценке В.Леонтовича, представляла собой “одно из самых решительных наступлений либерализма во всей русской истории”. В своей декларации Столыпин предложил Думе целый ряд законопроектов. Эти законопроекты:
обеспечивали свободу совести и веротерпимость и устраняли любые правовые ограничения, связанные с вероисповеданием;
обеспечивали неприкосновенность личности и создавали гарантии от произвольного ареста и обыска;
реформировали судебную систему и уголовно-процессуальный порядок (политические дела вместо жандармов должны были вести судебные следователи, адвокат допускался к подзащитному на стадии предварительного следствия);
расширяли права местного самоуправления (земств);
позволяли крестьянам выходить из общины (о чем речь более подробно будет идти ниже);
вводили страхование рабочих и легализовали экономические забастовки;
предполагали «ввести общедоступность, а впоследствии и обязательность начального образования» (по закону 1908 г обязательность - с 1922 г.).
В конце своей речи Столыпин заявил, что “преобразованное по воле Монарха отечество наше должно превратиться в государство правовое”, и предложил Думе сотрудничать с правительством в проведении этой программы реформ. (Это предложение было им повторено даже после ответных хамских и агрессивных речей двух социал-демократических депутатов). Либеральность предложенных Столыпиным мер была настолько очевидна, что через три недели после выступления П.А. в Думе лидер леволиберальной Конституционно-демократической партии П.Н.Милюков заявил: “Ни один европеец не понял бы, каким образом после такой речи мог бы последовать вотум недоверия”…
В записке, продиктованной за 3 месяца до гибели (опубликована в 1956 г. в Нью-Йорке) Столыпин планировал создать министерство национальностей, установить полное равноправие всех граждан, независимо от национальности и вероисповедания, уничтожить “черту оседлости” для лиц иудейского вероисповедования, создать министерства социальной защиты, здравоохранения, труда, ввести обязательное начальное образование, пенсии для пожилых и инвалидов, осуществить национальную программу здравоохранения и полностью легализовать профсоюзы. На реализацию всех его замыслов, по словам самого П.А., требовалось не менее 20 лет. Судьбой же ему было отпущено лишь пять…
Конечно, политические взгляды Столыпина были монархическими, но он был конституционным монархистом и убежденным сторонником народного представительства в России. “Он не только не искал умаления его [народного представительства – авт.] в русской жизни, о чем многие мечтали… а, напротив, искренно желал утверждения его и многое сделал в этом смысле, - отметил в своей речи памяти Столыпина 5 сентября 1913 г. октябрист Н.П.Шубинской. - …Без колебания можно сказать, что из среды членов тогдашнего правительства П.А. был человеком, наиболее и вполне искренно расположенным к народному представительству. Как жизненный тип, П.А. во что верил, так уж верил искренно и глубоко, что любил – любил горячо и неуклонно… Он дошел до убеждения, что народное представительство необходимо для блага России, и никто и ничто не могли ни поколебать, ни переубедить его”.
Почему же Столыпин, тем не менее, не был сторонником чистого парламентаризма? Сам он объяснил это в частной беседе следующим образом: “Я не сторонник чистого народоправия. Скажу откровенно – я убежденный монархист. Народное представительство наше – только выразитель части народа, созревшей для политической жизни. Мой идеал – представительная монархия. В таких громадных государствах, как Россия, многие вовсе не подготовлены к политической жизни и требованиям, выдвигаемым ею. Примирить же взаимные интересы в стране – моральные, экономические, духовные - может своим авторитетом во многих случаях только Монарх”.
Либерализм Столыпина был окрашен, конечно, в консервативные тона. П.А. постоянно декларировал свою приверженность “к русским историческим началам”, а в своей знаменитой речи в Государственной Думе 10 мая 1907 г., посвященной аграрной реформе, заявил: “Мы предлагаем вам скромный, но верный путь [решения аграрного вопроса – авт.]. Противникам государственности хотелось бы избрать путь радикализма, путь освобождения от исторического прошлого России, освобождения от культурных традиций. Им нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия”.
“Как говорил наш великий либерал, - и не верьте другим определениям его, - Петр Столыпин: для демократии нужен прежде всего гражданин, собственник”, - так охарактеризовал Солженицын ключевую идею Столыпина. П.А. был убежден, что человек, раньше чем стать свободным политически, должен стать свободным экономически, наихудшим же из рабств является бедность. Сначала крестьянина нужно освободить от экономической зависимости, от тисков, в которых его держит община, - и только тогда он станет гражданином. “Правительство наряду с подавлением революции задалось задачей поднять население до возможности на деле … пользоваться дарованными ему благами, - говорил Столыпин 16 ноября 1907 г., выступая перед 3-ей Государственной Думой. - Пока крестьянин беден, пока он не обладает личной земельной собственностью, пока он находится насильно в тисках общины, он остается рабом, и никакой писаный закон не даст ему блага гражданской свободы”.
Аграрная политика Столыпина как раз и диктовалась желанием дать хозяйственную свободу крестьянам. “Необходимо дать возможность способному, трудолюбивому крестьянину, т. е. соли земли русской, освободиться от тех тисков, от тех теперешних условий жизни, в которых он в настоящее время находится, - говорил он. - Надо дать ему возможность укрепить за собой плоды трудов своих и предоставить их в неотъемлемую собственность”. Поэтому П.А. и выступил за устранение общинного уклада в деревне. Он полагал – и с полным основанием, - что отношение крестьянина к его личной земельной собственности будет совсем иным, чем к собственности общины (внутри которой земельные наделы периодически перераспределялись). “Нельзя любить чужое наравне со своим и нельзя обхаживать, улучшать землю, находящуюся во временном пользовании, наравне со своею землей, - утверждал он. – Искусственное в этом отношении оскопление нашего крестьянина, уничтожение в нем врожденного чувства собственности ведет ко многому дурному и, главное, к бедности”.
Подготовленные Столыпиным указы от 5 октября и 9 ноября 1906 г. как раз и должны были дать крестьянам личную и хозяйственную свободу. Указом от 5 октября 1906 г. крестьянство уравнивалось в правах с другими сословиями. Крестьяне теперь могли свободно менять место жительства, род занятий, поступать на государственную службу и в учебные заведения, не спрашивая разрешения общины. Тем самым в русской деревне уничтожался последний отголосок крепостного права. Указ же от 9 ноября 1906 г. позволял крестьянину выходить из общины и выделять в личную собственность приходящуюся на его долю часть общинной земли. “Каждый домохозяин, - говорилось в нем, - владеющий надельною землею на общинном праве, может во всякое время требовать укрепления за собою в личную собственность причитающейся ему части из означенной земли”. Крестьянин (домохозяин) теперь мог:
а) закрепить за собой разрозненные участки, которыми он пользовался при общинном владении,
б) потребовать от общины поменять предоставленные ему участки земли на один цельный участок (“отруб”);
в) выселиться из деревни на отведенную ему землю и создать хуторское хозяйство. Так русский крестьянин получил право частной собственности на свой земельный участок и возможность превратиться в независимого фермера западного типа.
Важно отметить, что, разрушая сельскую общину, Столыпин отнюдь не вводил неограниченную частную собственность на землю. “Следующие меры, - говорил он в Думе 5 декабря 1908 г., - должны быть приняты для того, чтобы земля не ускользала из рук крестьянского класса: надельная земля не может быть отчуждаема лицу иного сословия, надельная земля не может быть заложена иначе, как в Крестьянском Банке, она не может быть продана за долги, она не может быть завещана иначе, кроме как по обычаю, кроме того ограничивается возможность скупки наделов, установлением правила о воспрещении продажи в одни руки, в одном уезде, более шести указанных наделов”. Думается, что некоторые из этих идей не утратили актуальности и сегодня…
В 1906 – 1916 гг. правом выйти из общины воспользовалась примерно четверть домохозяев. Аграрные мероприятия правительства Столыпина оказали благотворное действие на сельское хозяйство России. Увеличивалось производство зерна, росла урожайность, а экспорт хлеба за период с 1900 по 1913 г. почти удвоился. Никогда – ни до, ни после того – отечественное сельское хозяйство не имело столь благоприятных условий для развития.
Столыпинская аграрная реформа имела и политический смысл. П.А. стремился создать в России значительный класс мелких собственников, тяготеющих к законности и устойчивому порядку и невосприимчивых к революционным призывам. Именно поэтому его аграрная реформа вызывала столь жгучую ненависть у радикалов всех мастей. “И насколько нужен для переустройства нашего царства … крепкий личный собственник, насколько он является преградой для развития революционного движения, - видно из трудов последнего съезда социалистов-революционеров, бывшего в Лондоне в сентябре настоящего года, - говорил Столыпин в Думе 5 декабря 1908 г. – Вот то, между прочим, что он постановил: “Правительство, подавив попытку открытого восстания и захвата земель в деревне, поставило себе целью распылить крестьянство усиленным насаждением личной частной собственности или хуторским хозяйством. Всякий успех Правительства в этом направлении наносит ущерб делу революции””. Несомненно, если бы в России возник значительный класс среднего крестьянства, никакой Октябрьской революции не было бы. Если бы столыпинская аграрная реформа была завершена, “русский пролетариат не смог бы прийти к власти в 1917 г.”, - констатировал Л.Троцкий в своей “Истории русской революции”.
В одной статье, разумеется, невозможно охватить все направления деятельности Столыпина. Заслуживают упоминания его переселенческая политика (поощрение переселения крестьян из центральной России за Урал; переселенцы получали большие земельные наделы, безвозмездные ссуды на обустройство и освобождение от воинской повинности), строительство Амурской железной дороги, создание мощного военно-морского флота, меры по поддержке русского национального капитала (как теперь принято говорить, отечественного товаропроизводителя)… “Дружная, общая, основанная на взаимном доверии работа – вот девиз для нас всех, русских! Дайте государству 20 лет покоя, внутреннего и внешнего, и вы не узнаете нынешней России”, - говорил Петр Аркадьевич. Увы, судьбе не было угодно дать нашей стране этот срок…
“Один из самых оболганных и в то же время – один из величайших государственных деятелей России, и несомненно – самый великий наш государственный деятель в XX веке”, - такую характеристику дал Столыпину писатель консервативных взглядов Александр Солженицын. А вот оценка представителя другого политического лагеря - социал-демократа Бориса Орлова: П.А. - “один из мудрейших политических деятелей России”. Хочется верить, что заслуги этого великого реформатора еще будут оценены по достоинству.

Деятельность Петра Аркадьевича не может быть оценена однозначно. К вопросу об исторической роли Столыпина мы вернемся, возможно, в одном из следующих номеров - ред.

Н.В.Работяжев, политолог