БЕСЕДА А.А. БАЛАМУТОВА С И.В.КОНСТАНТИНОВЫМ.

"АВТОРИТАРИЗМ КОМПРАДОРСКИЙ И АВТОРИТАРИЗМ НАЦИОНАЛЬНЫЙ - ЭТО ДЕНЬ И НОЧЬ!"

Александр Баламутов: - Илья Владиславович, для начала расскажите, пожалуйста, о себе, как Вы пришли в политику... ну и дошли до жизни такой?

Илья Константинов: - Если рассказывать о том, как я пришёл в политику, придётся забираться очень далеко в прошлое. Активно заниматься политикой я начал с 80-го года, будучи в числе немногочисленных питерских диссидентов того времени. Но это, как говорится, быльём поросло. Активное занятие современной политикой было связано с созданием Ленинградского Народного Фронта (одним из инициаторов создания которого я был) и с выборами 90-го года. Тогда я был избран одним из 32 ленинградских депутатов России. Летом того же года я стал членом Верховного Совета Российской Федерации. Это, если коротко, то, как я пришёл в политику. Что Вас ещё интересует?

А.Б.: - Хотелось бы, чтобы Вы рассказали об основных вехах своей политической эволюции.

И.К.: - Вы знаете, менялся не сколько я, сколько объективная реальность. Мои взгляды были всегда примерно одинаковы.
Никогда не был коммунистом - ни формально ни по убеждениям. Всегда полагал, что у России своя историческая судьба, что нам не нужно копировать чужой опыт, а следует идти своим путём. Но политика - это довольно жёсткое занятие, которое имеет свои законы и свою логику. Борьба против монополии КПСС на власть в 80-90-е годы требовала объединения всех антикоммунистических сил. Это объединение осуществилось в рамках "ДемРоссии". И я был членом "ДемРоссии" и на I Съезде народных депутатов я, к великому сожалению, проголосовал за Бориса Ельцина. Правда, надо сказать, я и тогда сомневался и колебался - мне этот человек никогда не внушал доверия и вызывал большие опасения.
Серьёзные расхождения с так называемыми демократами у меня начались главным образом по национальному вопросу. Вспомним Новоогарёвский процесс и связанные с ним политические дискуссии и политическую борьбу. Демократическое движение в своей массе выступило тогда против Новоогарёвского процесса, считая, что Россия должна стать инициатором ликвидации союзного государства, союзных структур власти. Я выступал категорически против этого, считая, что единство Российского государства, как бы оно не называлось - Российской Империей или Советским Союзом - это фундаментальная потребность нашего народа, фундаментальная потребность истории, если угодно. По этому поводу у меня возникли серьёзнейшие разногласия с Ельциным и его ближайшим окружением, с лидерами "ДемРоссии". Осенью 90-го года я вышел из фракции "ДемРоссия" и движения "ДемРоссия" вместе с Аксючицем, Астафьевым, Травкиным и рядом других достаточно известных политиков. С тех пор я нахожусь в оппозиции ельцинскому режиму. Эта оппозиция была разной степени жёсткости. Сначала она была довольно мягкой, я стремился к конструктивной критике. Затем, после принятия гайдаровской программы "радикальных экономических преобразований", которая обсуждалась на V Съезде народных депутатов, против которой я с самого начала категорически выступал, жёсткость оппозиции усилилась. К этому времени относится идея Фронта Национального Спасения, который занял непримиримую позицию по отношению к российскому руководству. Борьба нарастала - у борьбы своя логика, борьба предполагает бескомпромиссность. Итогом этой борьбы стали известные октябрьские события. На какой стороне баррикад я находился, думаю, Вам известно. Затем - Лефортово,а затем вот - воля!

А.Б.: - Скажите, какие из целей, которые Вы ставили, создавая Ленинградский Народный Фронт, остались для Вас актуальными, когда Вы создавали Фронт Национального Спасения?

И.К.: - Государственное единство. Тогда вопрос стоял о сохранении государственного единства. А когда я создавал Фронт Национального Спасения - вопрос ставился о восстановлении государственного единства и сохранении единства Российской Федерации. Национальный вопрос нами ставился прежде всего в аспекте возрождения русской православной культуры. Это продолжало оставаться актуальным всё это время. Наконец, если говорить об экономической проблематике, я всегда полагал, что нам на сегодняшний день потребна многоукладная экономика с серьёзным государственным регулированием, нам потребен определённого рода российский патернализм, поскольку Россия - это не Европа, не Америка, у нас своя судьба, свой менталитет, свои трудовые традиции, в том числе - своя трудовая этика. Всё это осталось неизменным, меняются формы выражения, лексика. Меняются лозунги, союзники, а задачи остаются те же.

А.Б.: - Скажите, пожалуйста, какой способ управления страной для Вас наиболее приемлем? Вы не раз выступали за ликвидацию поста Президента...

И.К.: - Выступал.

А.Б.: - Это для Вас по-прежнему актуально? По моему мнению, введение этого поста имело для страны довольно печальные последствия.

И.К.: - Введение этого поста имело печальные последствия, но, будучи реалистом, я считаю, что мы должны использовать тот политический инструментарий, который задействован в политическом процессе. И сегодня с порога требовать ликвидации поста Президента, значит лишить себя единственного рычага борьбы за политическую власть, лишить себя возможности участвовать в президентских выборах. После октябрьских событий, после протаскивания новой конституции исполнительная власть явно доминирует над представительной. Президент является единственным должностным лицом, располагающим реальной полнотой власти. Изменить ситуацию в стране к лучшему может только Президент. Поэтому сейчас я бы подождал выдвигать требование о ликвидации поста Президента - по крайней мере, до победы оппозиции на президентских выборах.

А.Б.: - Таким образом, Вы полагаете, что в рамках ельцинской "конституции" можно победить и выйти из того положения, в котором мы оказались?

И.К.: - Я вообще не считаю, что победа может быть достигнута в "рамках конституции" или вне этих рамок. Я считаю, что у политической борьбы природа неформальная, она идёт вне каких-то конкретных рамок. Победить можно, если будет достигнуто единство оппозиции, если правящий режим под давлением общественного мнения будет вынужден пойти на президентские выборы, что, конечно, не факт. За это придётся ещё побороться основательно. Но если президентские выборы состоятся, победить можно, в этом я убеждён.

А.Б.: - Тогда, какие формы борьбы для Вас предпочтительнее - парламентские, внепарламентские, политические забастовки, кампании гражданского неповиновения, иные формы?...

И.К.: - Для меня предпочтительнее те формы политической борьбы, которые отвечают требованиям момента. Естественно, единственный ограничитель - это стремление избежать кровопролития. Любые мирные формы борьбы для меня приемлемы. В сегодняшних условиях парламентские формы борьбы не очень актуальны, поскольку Федеральное Собрание находится сейчас на задворках политической жизни, особенно - Дума. Погоду наши депутаты не делают и не сделают. Я полагаю, что основные формы борьбы сегодня - внепарламентские. Они могут приобретать совершенно различный характер. Это могут быть и массовые уличные манифестации, митинги, шествия, это могут быть и забастовки, в том числе - политические. Это может быть сбор подписей и кампания гражданского неповиновения. Надо только помнить об одном: массовую активность граждан нельзя вызвать искусственно. Народный протест должен созреть. Пока, на сегодняшний день, мы видим пассивность подавляющего большинства наших сограждан. И сегодня ставить вопрос о радикальных способах политической борьбы, скажем, об общей политической стачке или кампании гражданского неповиновения, на мой взгляд, преждевременно.

А.Б.: - Я всегда довольно скептически относился к идее Фронта Национального Спасения, как раз помятуя о печальном опыте "ДемРоссии", на который Вы ссылались в начале нашей беседы. Объединить все, в том числе, довольно разнородные силы в одно большое "стадо", на мой взгляд, это лучший способ направить его в нужном кому-то направлении. У Вас не возникает такого рода опасений?

И.К.: - Всё зависит от того, в каком направлении и кому нужном.

А.Б.: - Например, не может ли случиться такое, что после всех Ваших усилий по созданию Фронта Национального Спасения кто-то отодвинет Вас и поведёт оппозицию в направлении, которое Вас никак не будет устраивать? Нечто подобное произошло с некоторыми из основателей "ДемРоссии"...

И.К.: - Вы знаете, что существуют некоторые общие закономерности функционирования политических организаций, безотносительно от того организована она как движение или партия или просто как группа. Всегда существуют внутренние противоречия, фракционность, борьба за власть, за влияние, всегда существуют внутренние интриги. Поэтому возможность искажения политического курса существует не только в массовых коалиционных движениях, но и внутри одной партии. Посмотрите на историю Демократической партии России, возглавляемой Травкиным. Раскол за расколом, зигзаг за зигзагом, хотя это монопартия, партия одного человека, строго организованная. И тем не менее, мы видим сегодня, как эта политическая организация пришла к своему фиаско. Наверное, дело не в том, носит ли организация коалиционный характер или это моноорганизация. Дело в личных качествах лидеров, политической ситуации...

А.Б.: - А ведь многие травкинцы сегодня празднуют победу: Ильич-то стал министром.

И.К.: - Ильич стал министром без портфеля, а его партия потерпела фиаско.

А.Б.: - Я бы хотел вернуться к вопросу о предпочтительном для Вас способе управления страной. Вы говорите, что сейчас ставить вопрос о ликвидации поста Президента преждевременно.
Однако предположим, что всё идёт в нужном для Вас русле: Президентом избран желанный для Вас политический деятель Какие изменения в структуре управления государством были бы для Вас желательны?

И.К.: - Вы знаете, я очень не люблю разговоров об идеальном общественном устройстве. Идеальное общественное устройство - это, наверное, христианский коммунизм, но его никогда не было, нет и, по-видимому, не будет, по крайней мере, в миру. В духе его достижение возможно, в миру - нет. Давайте поговорим о реальном положении дел. Сегодня Президент России нужен, конечно, не такой как Ельцин. Нужен Президент по нескольким причинам. Во-первых, по моему глубокому убеждению, мы переживаем сейчас кризисную, переломную стадию развития, связанную с переструктурированием общества, с изменениями в отношениях собственности, с люмпенизацией значительного числа наших сограждан. Это поистине смутное время! И в такое время власть должна быть сильной и высоко концентрированной. Это мало соотносится с представлениями об идеальном государстве, я говорю о сложившейся ситуации. Конечно, нужны определённые правовые гарантии, какие-то противовесы, сдержки и т.д.. Но парламентская республика сегодня в России, на мой взгляд, невозможна по целому ряду причин. Во-первых, нет традиций парламентаризма.
Во-вторых, потому что нет социальных групп и слоёв, которые отстаивали бы эту идею и рассматривали бы её как свою (кроме, пожалуй, небольшой части гуманитарной интеллигенции). В-третьих, невозможна потому, что парламентаризм эффективен в условиях политической стабильности. А в условиях вяло текущей гражданской войны, в которых пребывает наше общество, нужна адекватная этому состоянию форма организации общества. То есть я считаю, что нам никуда не уйти тех или иных разновидностей авторитаризма. Вопрос в том, какие силы придут к власти, кто займёт высший пост в стране, как бы он не назывался - Президент, Председатель Президиума или Генеральный Секретарь. Это не важно. Важна суть. Сегодня государственная организация, государственная форма должна быть пирамидальной. Повторяю, вопрос в том, какая личность придёт к власти, какие социальные силы будут за ней стоять, какую идеологию будут они воплощать.
Дело в этом! Авторитаризм может быть совершенно разным: может быть компрадорский авторитаризм, может быть авторитаризм национальный. А это - день и ночь!

А.Б.: - Авторитаризм имеет один недостаток: чрезвычайно трудно исправить ошибку, если вдруг поставил "не на ту лошадь".

И.К.: - Какие споры? Я с Вами согласен. У авторитаризма больше недостатков, чем достоинств. И, перефразируя известную фразу, касающуюся демократии, могу сказать, что авторитаризм - это действительно очень плохое общественное устройство, но все остальные в сегодняшних условиях - ещё хуже.

А.Б.: - И какой срок Вы отпускаете авторитаризму?

И.К.: - До стабилизации. После того, как общество стабилизируется, после того, как сложатся и утвердятся новые классы, страты, после того, как утвердятся и получат своё юридическое оформление новые отношения собственности, после того, как Россия выйдет из экономического кризиса и начнётся фаза подъёма. Вот тогда можно будет подумать о других способах управления обществом. Сегодня рано.

А.Б.: - За последние полтора месяца на свет божий появились два документа, в заглавии которых содержится слово "согласие". Это заявление "Согласие во имя России", подписанное рядом известных оппозиционных политических деятелей, и ельцинский договор об общественном согласии. В первых же строках "Согласия во имя России" содержится мысль о том, что сегодня "в душе" и у Президента, и у правительства, и у оппозиции - одно. Как Вы думаете, нет ли между появлением этих двух документов причинно-следственной связи?

И.К.: - Конечно, связь есть, вопросов нет. Ясно, что "Согласие во имя России" явилось реакцией на президентское согласие. Очевидно, что оппозиция попыталась перехватить инициативу у Президента. Но мне представляется, что эта попытка оказалась неудачной. "Согласие" и президентское и оппозиционное умерли, ещё не родившись. Они оказали столь малое влияние на общественную жизнь, что уже сегодня большая часть наших соотечественников просто забыла об этих документах. Я думаю, что политический процесс идёт совершенно другим путём.

А.Б.: - Я слышал такую версию, что заявление "Согласие во имя России" появилось после встречи Руцкого с Никсоном, который стал посредником между Ельциным и "непримиримой" оппозицией.

И.К.: - Я не знаком с этой версией, впервые от Вас её слышу, поэтому не могу никак её прокомментировать.

А.Б.: - Я бы попросил Вас прокомментировать публикацию в нашей газете, касающуюся Ваших действий во время октябрьских событий. Один из очевидцев рассказывал нам, что Вы всячески стремились не допустить кровопролития в Останкино. И тот факт, что Вас вдруг оттеснили на второй план сыграл весьма печальную роль в развитии этих событий.

И.К.: - Договоримся. Во-первых, я не склонен комментировать чьи-либо действия, кроме своих, 3-4 октября. Начнём с этого. Я буду говорить только за себя. Я пытался предотвратить кровопролитие в течении дня 3 октября, начиная с событий на Октябрьской площади и заканчивая Останкино. Главным виновником кровопролития я считаю президентскую сторону. В этом у меня нет ни малейших сомнений. Усматриваю в развитии событий значительную роль провокаторов, полагаю, что они были и активно действовали. Были и ошибки со стороны "партии" Верховного Совета. Но я бы не стал связывать эти ошибки с конкретными именами. Мы находились в невыгодных условиях, мы не ожидали такого развития событий, всё развивалось в достаточной мере стихийно.

А.Б.: - На митинге 9 мая А.В.Руцкой заявил о желании бороться за пост Президента. Как Вы относитесь к этой кандидатуре?

И.К.: - Я считаю, что Руцкой - это один из вероятных претендентов на (я надеюсь) предстоящих президентских выборах.
Думаю, что оппозиция должна стремиться к выдвижению единого кандидата, хотя я не уверен, что это достижимо. По крайней мере, работать в этом направлении необходимо. Что касается лично Руцкого, я считаю, что, несмотря на все его просчёты и присущие ему, как и всякому политику недостатки, это достаточно сильный и перспективный кандидат. Мне лично симпатичны программные намётки, с которыми он выступил. Я приветствую его стремление создать социал-патриотическое движение "Держава", в которое он приглашает всех представителей оппозиции. Время покажет, насколько Руцкому удастся аккумулировать вокруг себя противников нынешнего режима, насколько ему удастся роль лидера оппозиции. Но сегодня я его поддерживаю.

А.Б.: - Большое спасибо за интересный разговор.

24 мая 1994 года.