Дмитрий Ленденёв

ВЛАСТЬ. ОППОЗИЦИЯ. НАРОД.

Статья первая

Сесть за компьютер и написать эту статью меня побудила мысль о том, то многие люди, находящиеся в оппозиции к нынешнему режиму, не вполне отдают себе отчет в том, насколько принципиально изменилась ситуация в стране после штурма Белого дома, в чем заключаются эти изменения и что ждет нас в обозримом будущем.
Анализируя ситуацию в стране после трагических событий 3-4 октября и выборов 12 декабря 1993 года, я прихожу к выводу (быть может, весьма неприятному для многих деятелей оппозиции), что развитие событий определенно движется в сторону политической стабилизации. 4 октября залпами танковых орудий были расстреляны не только решившие поиграть в войну мальчишки-пэтэушники со свастиками на рукаве, было расстреляно само постперестроечное СМУТНОЕ ВРЕМЯ. Сейчас происходит НОРМАЛИЗАЦИЯ, а нормализация в России - это возврат в ее естественное, обусловленное всем ходом ее исторического развития состояние, т.е. переход от стадии зачатия и мучительного рождения очередного авторитарно-бюрократического режима к стадии его упрочения. И пусть никого не смущают и не обнадеживают выборы, ГосДума и прочие атрибуты демократии. Парламент был у нас и при Брежневе, и при Сталине, только вот с демократией были серьезные, очень серьезные проблемы... При этом следует учитывать, что насильственные и нелегитимные акции президента (разгон Съезда, парламента и неугодных советов, фактическая отмена действия Конституции и приостановление деятельности Конституционного суда) работают на упрочение традиционного для России правового нигилизма. Мы получили еще один (после августа 91-го) прецедент переворота сверху, и никто не сможет гарантировать, что в один прекрасный момент новая, ельцинская конституция не будет отменена каким-либо указом, а вполне демократическая Дума не будет разогнана. И что самое печальное, нет никаких гарантий против новых переворотов и их попыток, против политических убийств и террора. Психологический барьер перейден: армия впервые стреляла в своих, русские убивали точно таких же русских. Пролилась первая кровь, а второй крови всегда легче пролиться, чем первой.
Россию явно преследует какой-то рок: ничто и никогда не делается у нас демократическим путем, вне и помимо государства; даже демократия вводится высочайшим указом, монаршей или генсековской милостью. С этим связан странный парадокс. С одной стороны, обусловленная жесткостью той или иной Системы безальтернативность - вечный бич России, а Россия в отсутствии выбора - это всегда трагично, особенно если учесть, что народ, как правило, демонстрирует прямо-таки уникальную готовность ИДТИ, КУДА ВЕДУТ, будь то коммунизм или капитализм. С другой же стороны, появление какой-либо альтернативы немедленно приводит к расколу, кровопролитию, а то и гражданской войне.
4 октября закончилось двоевластие, основные преграды ("сдержки и противовесы") президентской власти выведены из игры. Единственное, что сдержало волну репрессий после 4 октября - это боязнь правительства (под которым я в данной статье подразумеваю не кабинет В.Черномырдина, а Верховную власть вообще, ибо наша политическая практика доказала, что и исполнительная, и законодательная власть у нас совмещены в президенте и его окружении) навлечь на себя упреки со стороны Запада. Мы становимся свидетелями чистки силовых структур (конечно, по признаку личной лояльности к президенту, а не по приверженности абстрактным "демократическим идеалам"), укрепления властной вертикали и попятного движения в вопросах федерального устройства, отношениях между Центром и местами. Ибо для того, чтобы навести порядок в провинции и приструнить региональные элиты, совсем не обязательно вводить чрезвычайное положение по всей стране и посылать коммандос захватывать непокорных губернаторов. Достаточно провести ПОКАЗАТЕЛЬНОЕ МЕРОПРИЯТИЕ, которое ясно дало бы понять строптивым, что бывает с теми, кто нарушает правила игры. Мне кажется, что публичный и вначале непонятно жестокий расстрел Дома Советов явно преследовал цель произвести ДЕМОНСТРАЦИОННЫЙ ЭФФЕКТ. Президент как бы намекал потенциальным противникам: вот как бывает с теми, кто не слушается старших и борзеет без меры. И региональные лидеры, воспитанные в лоне партийного аппарата, прекрасно это поняли и сразу же встали по стойке "смирно". Их фронда была обусловлена усиливавшейся до 4 октября анархией, грызней между исполнительной и законодательной властями, каждая из которых была вынуждена искать поддержки у регионов и заигрывать с местными предводителями, падением престижа и властных ресурсов Москвы, но как только плюрализм на вершине политической пирамиды - а следовательно, и возможность маневра - исчезли, как только остался лишь один Хозяин, и этот Хозяин в первый раз решительно и ВСЕРЬЕЗ ударил кулаком по столу, у региональщиков неизбежно сработал врожденный аппаратный рефлекс и они дружно разоружились перед партией, восславив ее единственно верную линию. Ликвидация двоевластия, разгон советов, устрашение регионов и проведение в кратчайшие сроки и по жестким правилам выборов всех представительных органов власти позволили Ельцину консолидировать политическую систему. Из этого следует, что такая козырная карта оппозиции, как обыгрывание угрозы развала Российской Федерации, бита. Преследовавшее многих ощущение неотвратимо надвигающегося конца режима возникало из-за анархии, непривычной для менталитета русского человека, но теперь Ельцину удалось оседлать массовую тягу населения к порядку.
Для описания складывающегося сейчас режима уместно употребить историческую аналогию, предложенную "Независимой газетой". 3-4 октября Россия выбирала между Луи Бонапартом и Хуаном Доминго Пероном, писала она через несколько дней после захвата Белого дома, и сравнение Ельцина с Наполеоном III представляется довольно удачным. Нынешняя ситуация характеризуется тем, что Вождь и группа его приближенных стремятся управлять НЕПОСРЕДСТВЕННО, при помощи государственной бюрократии и, в критических ситуациях, прямых апелляций к народу (т.е., по сути дела, к политически неразвитым, индифферентным и неструктурированным массам), без посредничества элит, гораздо лучше организованных и осознающих свои интересы. И что бы там ни говорили неистовые национал-патриоты, этот режим будет не какой-то там жидомасонской, а ВПОЛНЕ РУССКОЙ диктатурой, русской как по национальному составу большинства ее руководителей, как и по ее духу, который будет наследовать и продолжать наши богатые отечественные традиции деспотизма от Малюты Скуратова до Павла I и графа Аракчеева (найдется ли хоть один человек, кто скажет что они были евреями?). А пример Пиночета наглядно показывает, что капитализм, частная собственность, рыночные реформы и свобода предпринимательства могут прекрасно уживаться с концлагерями и отсутствием политических прав. Рынок отнюдь не синоним демократии.
Подавление крайних флангов политического спектра ("Трудовой России", ФНС, РНЕ и др.) и запрет важнейших оппозиционных изданий ликвидирует старые жупелы массовой пропаганды, что действует двояко. С одной стороны это, конечно, подталкивает политическую полемику в более конструктивное русло. Однако, с другой стороны, теперь президенту больше не удастся перекладывать ответственность и списывать все свои провалы на "окопавшихся партаппаратчиков из Верховного Совета"; вечного политического алиби в виде страшного чечена Хасбулатова больше не существует, "тормоз реформ" в лице "номенклатурного Съезда" уничтожен. В.Черномырдину довольно долго удавалось искусственно тормозить развал, притуплять остроту кризиса, но это не может длиться бесконечно.
В этой связи встает один довольно пикантный вопрос: из кого теперь средства массовой информации будут лепить образ врага или, попросту говоря, кто станет следующим козлом отпущения? (Тем более что Ельцин просто физически не способен работать в спокойной обстановке - сказывается-таки большевистское мобилизационной сознание!) Дума на роль врага народа явно не подходит. Нападки на Думу и восстановление противостояния "президент-парламент" по уже отработанной схеме выглядело бы очень комично, поскольку, во-первых, на этот раз второй избран во вполне "демократические" времена и вполне "демократическим" путем и, во-вторых, в нем довольно мало примелькавшихся на экранах телевизоров вождей "красно-коричневых" и вообще ярких, красноречивых личностей, способных привлекать общественное внимание (если не считать, конечно В.Жириновского), в нем превалирует деполитизированное "болото" из осторожных карьеристов и толкачей региональных интересов.
На тяжкую роль противника российской демократии РЕАЛЬНО могут претендовать:
1. активизирующиеся в связи с кризисом профсоюзы (жизнь волей-неволей заставит их подать голос против экономической политики властей);
2. "недобитые партаппаратчики" В РЕГИОНАХ, они же сепаратисты;
3. коррупционеры - жертвы, сознательно отдаваемые на заклание (при этом борьба с коррупцией может использоваться как средство психологического террора против нелояльных (реально или потенциально) чиновников);
4. какие-либо внешние враги - скорее всего, исламисты (о чем свидетельствует, в частности, пространная и претендующая на некую программность статья А.Минкина в одном из сентябрьских номеров ультраверноподданнического "Московского комсомольца"), возможно, украинцы или китайцы, но никогда - прибалты или восточноевропейцы, ибо Запад этого никогда не поймет, не одобрит и не допустит.
В этой связи мы сталкиваемся с очень интересной и, на мой взгляд, более чем реальной перспективой национализации режима Ельцина по сталинскому образцу или по сценарию, отработанному в странах "ближнего зарубежья". Уже сейчас мы наблюдаем первые симптомы постепенного перехода государственной политики (и в том числе пропаганды) на патриотические рельсы. И очень возможно, что в самом ближайшем времени этот патриотический (а впоследствии и националистический) дрейф, используемый властями предержащими как стабилизирующий фактор (отвлекающий народ и компенсирующий провалы в экономике), станет настолько мощным, что оппозиционные национал-патриоты будут крайне удивлены (кто приятно, кто неприятно), услышав из высочайших уст рассуждения о величии русской нации, славе русского оружия, необходимости следовать заветам героических предков и т.д., и т.д.
Отметим несколько ключевых моментов.
Возможность поворота к патриотизму (хотя бы и понимаемому как лояльность к режиму) вытекает из природы нынешней власти. Если подвергнуть наш демократический лагерь социальному анализу, то (отбрасывая второстепенные детали) нетрудно заметить, что в основном его составляют две силы - перекрасившаяся номенклатура и дипломированная шпана, гордо именующая себя интеллигенцией. Последняя была нужна режиму лишь для антуража, и сейчас, когда мавр сделал свое дело, ее роль неуклонно снижается. Вместе с тем весь западнический, либеральный, космополитический имидж режима держался именно на потугах демократических фанатиков, люмпенов и шизофреников с учеными степенями и без оных. У номенклатуры же, что называется, уже по определению В ПРИНЦИПЕ не может быть никаких взглядов, возвышенных идеалов, принадлежность к номенклатуре априори исключает веру в демократическую белиберду и любую другую идеологию. У номенклатуры нет принципов, у нее есть ИНТЕРЕСЫ И ЦЕЛИ - власть, удержание власти и ее передача по наследству. Удел номенклатуры - цинизм и прагматизм, естественная основа мировоззрения кадрового партийного работника - стремление держать нос по ветру. И когда нужно, номенклатура не преминет разыграть патриотическую карту. Так, уже теперь наше правительство время от времени проявляет смешную и запоздалую скаредность по отношению к "ближнему зарубежью", что напоминает экономию грошей после того, как промотано состояние (сначала задарма гнали нефть всем, кому не лень, а теперь, когда ее уже и самим не хватает, можно и санкции ввести).
Политическая история последнего времени доказала, что невозможно устроить погром национальных меньшинств (я подчеркиваю: погром, а не драку) в порядке общественной самодеятельности, но такой погром вполне можно без особых хлопот организовать на государственном уровне. Во время чрезвычайного положения в Москве с 3 по 17 сентября прошлого года Ю.Лужков великолепно провел широко освещавшуюся средствами массовой информации кампанию (именно кампанию!) против кавказцев и блестяще продемонстрировал, насколько молниеносными и эффективными могут быть действия правоохранительных органов в избиении неугодных нацменов, и насколько спокойно, как должное, это воспринимает демократическая общественность (о "недемократической" общественности я вообще умалчиваю - та, естественно, пришла в полный восторг от избиений южных гостей столицы дубинками ОМОНа). Получается очень забавно. Когда лысенковская национал-республиканская партия требует "Черных вон!" - это криминал. Это ужасно. Это покушение на святая святых - права человека, тем более цветного человека, что ужасно вдвойне. Это фашизм. И прокуратура Кировского района Москвы возбуждает дело по 74-й статье. Когда же это реально, а не на словах делает демократический мэр - все нормально. Основа демократии - порядок. Твердый порядок. НОВЫЙ порядок. ОМОН защищает порядок, стало быть, его дубинки - основа демократии.
Античеченская кампания во время противоборства Ельцина с Хасбулатовым, все более учащающиеся антисемитские наскоки на В.Жириновского и пробный шар "отставного Геббельса" М.Полторанина (нашумевшая история с "лагерным ивритом") говорит о том, что Россия - страна, в которой возможно все. И весь юмор заключается, что (декларируемый) антисемитизм, античеченизм и т.п. у нас очень мало связаны с национальной принадлежностью их (опять же декларативных) адептов (чеченец Р.Хасбулатов, как известно, запретил селить своих соплеменников в московских гостиницах). Ксенофобия и подавление инородцев в России - не дело вкуса или индивидуального выбора, а тонкий вопрос высокой государственной политики, это инструмент борьбы за власть и манипулирования массовым сознанием.
Если брать антисемитизм на бытовом уровне, то бороться с ним бессмысленно, т.к. он обусловлен органической несовместимостью еврейской и (пост)советской культуры (язык не поворачивается называть ее русской). Еврейская культура - мещанская, (пост)советская - люмпен-пролетарская (в данном случае я говорю о КУЛЬТУРНЫХ ДОМИНАНТАХ, а не обо всем многообразии проявлений той или иной культуры), им трудно ужиться вместе. Однако компенсатором бытового антисемитизма является его абсолютная безобидность. Так что если в очереди за хлебом вас обозвали жидом, следует, помня о том, что за этим не последует удар ножом или кастетом, ограничиться сакраментальной фразой "От такого и слышу" и на этом закрыть дискуссию. Но уж если за дело серьезно возьмется ГОСУДАРСТВО - говорить что-либо будет поздно. И не стоит удивляться, если кампанией по борьбе с космополитизмом будет руководить человек с фамилией типа Рубинштейн или Моргулис...
Но единственное, что можно спрогнозировать в такой ситуации, это то, что патриотический накал в средствах массовой информации и крутизна борьбы правительства с чуждыми духу народа влияниями будет прямо пропорциональна скорости приближения экономики к краху. И этому патриотическому повороту способствует близящаяся полная и окончательная победа "линии Черномырдина" над "линией Гайдара" в экономической политике, победа тихого, деидеологизированного технократического этатизма советского, брежневского стиля над идеологизированным, эксгибиционистским монетаризмом. Рыночная радикал-либеральная эйфория закончилась, наступает отрезвление, если не похмелье. И если Ельцина все чаще называют "Брежневым сегодня", то Черномырдину, очевидно, очень к лицу роль Косыгина. А этому дуумвирату весьма подойдет и новое издание "советского патриотизма", включающего в себя среди прочего верность партии, готовность следовать за вождями и защищать режим от вражеских поползновений.
С одной стороны, конечно, можно говорить об удивительной устойчивости структуры нашего политического пространства. Вот уж воистину свято место пусто не бывает, прямо рок какой-то не позволяет пустовать патриотической нише. Еще не успели высохнуть чернила на президентском указе о запрете "антиконституционных" организаций после взятия Белого дома, как начались громогласные угрозы Козырева в адрес "ближнего зарубежья", а московский мэр, как говорится, не отходя от кассы стал претворять решения партии в жизнь на локальном уровне вверенного ему участка. Среди патриотически настроенных граждан поползли слухи о тщательно скрываемом национализме городничего, продавшего полстолицы. Однако стоит задуматься над тем, не является ли все это тщательно отрепетированной игрой с заранее распределенными ролями. Механизм такого рода игры прост: обозначается реально существующая проблема, и она становится мячиком, которым перебрасываются предварительно разделившиеся на команды игроки. В самом деле, МИД выступает в данном случае как гарант прав человека и общечеловеческих ценностей, а московская мэрия - защитницей москвичей от кавказской мафии. Таким образом, в зависимости от своих взглядов жители столицы могут разделиться на две партии - лужковцев и козыревцев, и все довольны (особенно те, кто наверху). Эта игра властей ставит оппозиционера в крайне двусмысленное положение: если он националист, у него возникает соблазн поддержать Лужкова, если нет - Козырева. Все это тем более актуально, что ущемление национального достоинства простого человека, как правило, происходит из-за травмирования ВНЕШНИХ атрибутов государственности (здесь следует отметить такие проблемы, как положение армии, престиж России за границей, разнузданное поведение прессы и т.п.). И надо признать, что в стране, где средний интеллектуальный уровень ниже среднего (да простят мне читатели невольный каламбур), а наиболее многочисленной человеческой популяцией является Homo alcoholicus, в стране, где люмпенизированы буквально все слои населения (у нас есть люмпен-рабочие, люмпен-крестьяне, люмпен-интеллигенция, а теперь еще и люмпен-буржуазия), рядовой гражданин, удаленный от горячих точек и падкий на эффектные демонстрации силы, склонен удовлетвориться самыми что ни на есть формальными акциями, сколь смехотворными ни были бы реальные достижения Ельцина, Лужкова и Козырева в защите русских и иных граждан.
Наблюдаемый ныне нами очень интересный процесс расщепления правящей политической элиты начался буквально на следующий день после подавления "красно-коричневого путча". К удивлению многих, Б.Ельцин сразу занял очень сдержанную позицию и отмежевался от некоторых своих сподвижников. Это, в частности, можно было видеть по его телевизионному обращению 6 октября, в котором он заявил, что в стране нет ни победителей, ни потерпевших поражение, что события 3-4 октября - общая для всех трагедия, а жертвы, с какой бы стороны они в те дни ни находились, - в равной мере сыны России. В этом же обращении Ельцин сказал, что считает некоторые действия властей поспешными и чрезмерными и отменяет их - в частности, предварительную цензуру. Это разительно контрастировало с заявлениями известных демократов Л.Гордона и В.Шейниса еще утром 4 октября, в которых они называли себя победителями и требовали, чтобы на этот раз демократические силы не упустили из рук плоды победы, как в августе 91-го, и окончательно раздавили красно-коричневую гидру. Ельцин точно уловил специфику момента и не стал без нужды раздражать и без того шокированного обывателя и не преминул в очередной раз высказать претензию на роль общенационального лидера, отца ВСЕГО народа, не останавливаясь перед тем, чтобы осадить своих наиболее рьяных приспешников. (Если бы не количество жертв и не трансляция CNN, можно было бы даже сказать, что Ельцин - по крайней мере, в данном случае и в данном вопросе - проявил прямо-таки удивительный такт.) Вслед за выступлением Ельцина, задавшим тон средствам массовой информации (траур, а не эйфория), политические комментаторы один за другим стали недвусмысленно осуждать (не называя имен, конечно) победные реляции склонных праздновать победу на гробах радикал-демократов как "кощунственные и противоречащие российским традициям". В этом отношении также весьма показательно, что на пресс-конференции 22 декабря 1993 года Ельцин в резкой и даже несколько грубоватой форме отказался отвечать на вопрос израильского журналиста о том, собирается ли он усиливать борьбу с антисемитизмом. Что и понятно: для номенклатуры еврейский вопрос вовсе не имеет того болезненно-острого звучания, которое он имеет для ангажированной демшизы...
Радикал-демократы, как всегда старающиеся бежать впереди паровоза и стремящиеся выглядеть набожнее папы Римского, не вписались в поворот государственной политики и тем самым обрекли себя на то, чтобы по-прежнему практически задаром таскать из огня каштаны для чужого дяди (что, конечно, отнюдь не исключает привлечения отдельных их лидеров на государственную службу). Ибо 4 октября - день триумфа не демократической шпаны, а западнической номенклатуры, рядящейся в демократические одежды; а для номенклатуры главное - классовая (вернее, сословная) солидарность, а не мифическая идеологическая общность. Тот факт, что на пост генерального прокурора Б.Ельцин назначил не Шейниса, Гордона или кого-либо другого из видных демократов, а никому не известного Казанника, единственная заслуга которого заключалась в том, что в свое время он уступил нынешнему президенту место в "коммуно-фашистском" Верховном Совете, доказывает, что старые номенклатурно-клиентельные добродетели, и прежде всего личная преданность, по-прежнему в цене. Демократы же никак не хотят (или не могут) понять, что Ельцину и его окружению из ветеранов партаппарата они ПРОСТО НЕ НУЖНЫ. Их верноподданническое рвение ИСПОЛЬЗУЮТ, но не более того, и сейчас это стало особенно очевидно. Сейчас президент еще активнее, чем всегда, изображает себя стоящим над схваткой, этаким китайским Царем Обезьян, издалека наблюдающим за дерущимися Тиграми. Он, как и до 12 июня 1991 года, не поддерживает "ДемРоссию" и т.п. организации официально, но милостиво разрешает им лизать ему пятки (запретить было бы недемократично). И тем демократам, которые не впишутся в новую элиту (а шансы на это уменьшаются с каждым днем), останется лишь одно - ходить за стакан водки на верноподданнические митинги, заполнять собой залы на официозных мероприятиях и "правильно" голосовать за кулек сахара.
Внутри правящего лагеря (точнее, правительственных и ПРОправительственных сил) неизбежно и дальше будут все более усиливаться разногласия (перерастающие в конфликты) между демоэкстремистами и умеренными, и, по всей видимости, ныне у первых шансов на победу меньше, чем когда-либо. Настроения "смутного времени" улетучиваются, наступает время большей определенности, и революционаризм (как "коммуно-фашистский", так и демократический) становится все более неадекватен чаяниям истосковавшихся по порядку и стабильности масс. Комплекс революционера загнан в подполье, вновь начинается время комплекса верноподданного.
Возвышение В.Черномырдина свидетельствует о росте статуса и влияния олицетворяемых им сил - профессионалов-хозяйственников в целом, нефтегазового комплекса в частности, отчасти ВПК. Наряду с этим события 3-4 октября высветили принципиальную роль армии (и особенно ее элитных подразделений), что бы там ни говорили о ее аполитичности как о благе и достоинстве. Они показали, что в ситуации, когда все висит на волоске, несколько надежных дивизий способны решить судьбу огромной страны. Вряд ли, конечно, приближенные к кормилу власти воинские части смогут играть у нас ту же роль, что и преторианская гвардия в императорском Риме, но, как бы там ни было, теперь армия России неизбежно все более осознает свою силу, и эту силу уже чувствуют не только властные структуры, но также регионы и государства "ближнего зарубежья". Из этого следует, что период разброда и шатаний в вопросах федеративной и СНГ-шной политики близок к концу.
Во внешней политике, как мы видим, происходит ослабление однозначно прозападной ориентации российского руководства. У этого есть две основные причины. Во-первых, раздавлена съездовская оппозиция, вынуждавшая президента постоянно обращаться к Западу за поддержкой; сегодня он практически единовластный и бесконтрольный правитель огромной, богатой и все еще сильной державы. С другой стороны, ЕБН все чаще в свойственной ему импульсивной манере обижается на Запад, когда его бьют по рукам и указывают на место. Постепенно до него доходит, что его водят за нос. Не дают денег, гады, не пускают на мировые рынки! Позиция Запада в точности следует рекомендациям г-на де Реналя из романа Стендаля "Красное и черное". Вспомним нетленные слова французского классика:
"Мучаясь мыслью о бедности Жюльена, г-жа де Реналь однажды сказала мужу, что следовало бы сделать Жюльену подарок, купить ему белье.
- Что за глупости! - ответил он. - С какой стати делать подарки человеку, которым мы довольны и который нам отлично служит? Вот если бы мы заметили, что он отлынивает от своих обязанностей, тогда бы следовало поощрить его к усердию".
Зачем поддерживать Ельцина МАТЕРИАЛЬНО, если он и так все делает? Запад со свойственной ему протестантской ограниченностью ничего не понимает в российских делах. Глядя на потуги иных западных политиков, я иногда почему-то невольно вспоминаю известную картину художника Буриана "Неандертальцы охотятся на мамонта". Такими действиями Запад сам толкает Ельцина в лоно патриотизма. В результате происходит мягкий переход России от безоглядного пацифизма и разоруженчества к роли пока еще послушного Западу, но уже строптивого и вербально фрондирующего (как в случае с Боснией) регионального жандарма (прежде всего в Средней Азии и отчасти на Кавказе), бастиона Европы, сдерживающего русским пушечным мясом натиск "третьего мира" и препятствующего распространению опасных для "мирового сообщества" зон нестабильности. При этом, что интересно, оказывается вполне возможным диалектическое сочетание пацифизма на западных границах России с милитаризмом на южных, ядерного разоружения с наращиванием мощи обычных боевых средств. Впрочем, надо учитывать, что это вполне вписывается во внешнеполитическую стратегию новой вашингтонской администрации. Очевидно, что республиканскую "линию Буша" (всемерное ослабление и расщепление России) сменила демократическая "линия Клинтона" (удержание России в режиме дозированной нестабильности с пристегиванием ее к силовым структурам НАТО). Так что не надо витать в облаках и строить воздушные замки...